«Мадам Баттерфляй» в постановке Роберта Уилсона

Вчера с Юлькой и Ларисой посетили Новую Сцену Большого. Спектакль классный. Не буду уже писать о крайней, товарищи, политической своевременности произведения товарища Пуччини (после, в Гоголе родилась идея пойти громить американское посольство с криками: «за Чио-Чио-Сан! За Нагасаки! За Хиросиму!»), нет не будем, товарищи, о политической своевременности («домик у Нагасаки» легко меняется на «майдан в Киеве» со всеми вытекающими, включая тему американского гимна и арию «Янки-Бродяга»), так вот, мы не будем даже фантазировать на тему жующего жвачку потомка Пинкертона, не дрогнувшей рукой сбрасывающего атомную бомбу на тот самый холм, в котором его похотливый предок пел «я женат на этой кукле, подумать только « в перемешку с «Америка форева», нет. Не будем.

Постановка Уилсона первые минуты вызывает устойчивые ассоциации с интерьерными журналами, настолько все модно. Впрочем, замедленные движения актеров скоро заставляют забыть о мебельной актуальности сценографии (кстати, Уилсон на досуге делает мебель, вы знали?) и вообще заставляют обо всем забыть. Спектакль смотрится на одном дыхании, «язык тела» проповедуемый товарищем Уилсоном выше всяких похвал; в свое время настолько же неожиданно и органично смотрелась «Орестея» Штайна. А слушается… Это отдельный разговор, и, боюсь, к нему я не готов. Музыка захватывает. Есть где улыбнуться (пафосная-пафосная цитата из американского гимна), есть чем заслушаться (тема ночи во втором акте), есть над чем пустить скупую слезу (концовка). В начале вообще трудно понять, что лучше создает ощущение дома над морем — декорации или музыка.

Да, кстати, первый акт — прекрасная прививка против попсы. Дело в том, что в ариях и дуэтах лживого Пинкертона, Пуччини, будучи талантлив, стремился передать фальшь (нет, мы не пишем о политической своевременности; слова «фальшь и пустота американской цивилизации» я вычеркнул), так вот, фальшь и пустота Пинкертоновых слов у Пуччини передается изумительными, практически по-киркоровски слащавыми аккордами; это звучит… это надо послушать.

Возвращаясь к постановке… А что к ней возвращаться. Театральные критики напишут лучше меня, а посмотреть всем рекомендую. Очень приятно.
А если все-таки немного написать о политической своевременности произведения, то самый сильный момент, наверное, когда Баттерфляй приветствует американского консула: «Добро пожаловать в американский дом, не хотите ли американских сигарет», а тот пришел, чтобы сообщить ей, что ее «американский муж» уже давно нашел себе «американскую» жену.

Засим откланиваюсь.

P. S.
Это 1904 год, а как зловеще (уже) звучит тема американского гимна! Искусство не спасет мир, но объяснит, от чего он погибает.

Если понравилось: у меня есть канал в Телеграме, и он не спамит уведомлениями. Подписывайся!